ГЛАВА 10.
Много слов говорил умудренных,
Много гладил тебя по плечу,
А ты плакала, словно ребенок,
Что тебя полюбить не хочу.
Логан стоял и подавленно смотрел на Ороро… Зачем он это сделал? Зачем привел ее сюда? Зачем поддался этому желанию, которое продиктовал ее сумасшедший разум, но никак не она сама? Хотел помочь ей? Или хотел доказать себе, что ничего не было? Что все это время он лишь терзал себя ложными воспоминаниями? Дьявол, сколько вопросов! И, пожалуй, ответ он знает только на последний. Это не ложь. Все, что с ними случилось – не плод его воспаленного воображения, это явь, да еще какая! Достаточно посмотреть на Ороро, затравленно сидящую в углу. Да, да, именно затравленную, подавленную, жалкую. Черт! Черт!! Черт!!! Логан метался из угла в угол, не находя себе места. Надо увести ее отсюда, но как? Вот хороший вопрос! Он боялся дотронуться до нее, боялся даже говорить лишний раз.
Только сейчас он понял, чего хотел все последние годы: каждый день видеть ее, слушать ее смех, оберегать от всего, что могло навредить ей, могло стереть с ее лица счастливую улыбку. Она хотела казаться взрослой и рассудительной, неприступной и хладнокровной, но Логан чувствовал, как ей нужна помощь, какая она доверчивая и хрупкая, словно бабочка. Он хотел лишь защищать ее – и сам, первый, нанес ей такой удар, оправиться от которого она не сможет до конца жизни. Маленькая моя, простишь ли ты меня когда-нибудь? Я сделаю все, что ты хочешь, только бы страх оставил тебя. Но ты ведь держишь меня, не даешь уйти, исчезнуть из особняка, из города, из твоей жизни. Всего один знак – и больше никогда, клянусь никогда, не увидишь меня, но ты не отпускаешь, наказываешь нас обоих.
Почему ты так смотришь, Логан? Неужели я сделала что-то не то? ты злишься из-за этих парней? Я не знала, я думала, это был ты. Я виновата. Прости меня. Я принадлежу тебе. Не злись…
Свет. Не надо, Логан, пожалуйста! Мне больно…
Это мой голос? Это я? Да, я помню. Мне было страшно. Мне и сейчас страшно.
Сколько крови! Алая кровь на шкурах, на его лице, на ее волосах, ЕЕ кровь! Зачем он поступил с ней так? Я ведь ничего ему не сделала, я хотела помочь, а он покрасил мою жизнь в цвет заката.
Ороро забилась в угол, будто зверек в свою норку. Логан наконец решился и выдавил, в напряжении облизав губы:
-Ороро, выйди из этого угла. Почему ты там сидишь?
-Почему я там сижу? – бесцветно повторила девушка. – Это место твоей шлюхи, Логан. Где же еще мне сидеть, как не здесь?
Место моей шлюхи?! Что?! Черт возьми, она с ума меня сведет!!! Или я сам сойду от этих мыслей! Она считает себя потаскухой. Это она-то? да если рядом поставить ее и… например… Джину, из них двоих вторая больше подходит на эту роль. И это если учесть, что Джина никогда не ходит налево, а у Скотта в командирском уставе под пунктом №2 значится: «Секс раз в неделю, до двенадцати и по предварительной записи».
Боже, что с ней стало? Логан смотрел на вздрагивающую фигурку и вдруг заметил кровь на ее брюках. Ее же ранили!
-Ороро, что с твоей раной?
Гроза непонимающе уставилась на свою ногу.
Рана.
Кровь.
Снова.
Страх.
Логан подошел к ней и опустился рядом.
-Позволь мне осмотреть ее.
Девушка затравленно оглянулась, будто ища поддержки. Что-то непонятное просыпалось в ее душе. Он так близко – только руку протяни. Она опять одна в хижине со зверем.
Нет! Это Логан. Логан, который живет за нее, который исправит все ее ошибки, единственный, кому она нужна. Я должна делать то, что он хочет.
-Хорошо.
Логан осторожно склонился над девушкой. Слава Богу, это всего лишь неглубокий порез, но кровь остановить все же надо. Потерпи, малышка, сейчас я все сделаю. Он снял рубашку и, выпустив когти, разрезал на длинные полосы. Гроза вдруг вскрикнула. Безжалостная память заботливо подкинула воспоминание…
… Под ней что-то жесткое и колючее. Она хочет проснуться, но не может. Зверь навалился на нее, не отпускает, прижимает ее руки к полу. Крик разрывает безразличную тишину, страшный крик обреченной жертвы. И треск. Треск разрываемой на куски одежды. Логан раздирает ее джинсы, срывает футболку, не отводя страшного разъяренного взгляда от ее лица. Синие и глубокие, как море, глаза наполнены злостью и жаждой страха…
… Логан скрутил жгут и протянул руку к ноге Ороро. Та сидела, не шелохнувшись, будто не замечая ничего, но как только почувствовала прикосновение Логана, отскочила, сжалась в комочек, инстинктивно закрыв лицо руками.
-Нет, пожалуйста, не трогай меня! Не подходи!
Подтянув колени к подбородку и спрятав лицо, гроза еще глубже вжалась в угол. Логан сжал кулаки от досады и злости на самого себя и хотел лишь одного – умереть. Если от этого ей станет хоть немного легче – он с радостью примет любую боль. Сколько же еще она будет расплачиваться за чужие грехи и ошибки?
Несколько минут в хижине господствовала тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием напуганной Ороро…
Нет. Нет. Стоп. Я не должна так делать. Я не имею права. Он не желает мне зла. Он хочет помочь. Логан не допустит, чтобы его игрушка сломалась. Пожалуйста, Логан, не злись. Я больше так не буду.
Медленно, преодолевая ужас, девушка встала и сама подошла к Логану, усиленно смотревшему в пол. Положила руку на плечо…
-Помоги мне…
Логан затянул жгут, стараясь не причинить ей боль, но как бы он не был аккуратен, Ороро несколько раз поморщилась…
Боже, какая тонкая ножка! Будто у ребенка. Ребенок… Доверчивая девочка… Ну зачем ты пришла в тот день? Хотела помочь, спасти? Лучше б я сдох, один, без друзей, без надежды, но ты осталась бы живой, а не этим манекеном без собственных мыслей. Тебе ведь больно, так больно, что нет сил терпеть. А ты терпишь. Кричи, унижай меня, заставь чувствовать себя еще хуже, только не вини себя! Не смотри с таким доверием. Я не стою его. Очнись, малышка!
Я не закричу. Я не могу молчать, но я не закричу. Я не буду его сердить. Почему становится так холодно, когда он дотрагивается до меня? Он имеет на мое тело намного больше прав, чем я сама. Но все равно страшно. Я не закричу, нет. Не закричу.
-Все. Тебе не больно, ма… Ороро?
Логан чуть было не сказал «малышка», но вовремя остановился. Его переполняла нежность и любовь, но здравый смысл подсказывал, что он навсегда останется для нее зверем и мучителем. Подонком. Выродком. И она права!
-Все хорошо. Спасибо.
Опять забилась в угол, спрятавшись за свое безумие, стараясь убежать от боли.
Что с тобой, детка? Что же ты видишь, смотря в пустоту? О чем ты думаешь? Какие страхи терзают твое израненное сердечко? Зачем ты мучаешь себя здесь, где все: камин, шкуры, даже воздух – напоминает о том дне? Где все пропиталось твоей болью и моей злостью?
Странно. Он не сердится. Тогда почему…? Он презирает меня? Но ведь я не виновата. Логан… Он не смотрит мне в глаза. Ненавидит?
Боже, как здесь холодно! Камин…
Свет. «Ты не возражаешь, если положу еще дров?»
Это уже было. Было! Этот камин, эти стены, эти шкуры на полу! Я помню…
Взгляд Ороро взволнованно блуждал по хижине, выискивая все новые и новые детали, воскрешавшие в ее памяти ужасную картину. Между шкурами что-то блестело. Она определенно видела это раньше. Где-то там, в прошлой, неправильной жизни…
Не теряя из вида Логана, готовая в любой момент вернуться на свое место, Гроза поползла к шкуре, боясь встать. Это кулон, серебряный кулон. Ее кулон. Если его открыть, то там будет…
-Мамочка… Папочка… - опять чувство, что рушится стена, сдерживающая боль. Преграда, отделяющая мысли от эмоций, воспоминания от ощущений… Она все вспомнила, кошмары, терзавшие ее по ночам, стали реальной жизнью.
Папочка. Мамочка. И… я? Эта смеющаяся девочка на фотографии – это я? Тогда я еще не знала, что меня ждет, кем я стану. Я была другой. Верила в добро, что оно обязательно победит зло. Добра и зла не существует. Это глупость. Существует лишь правильное и неправильное, и правильное – не всегда приятное. Я всю жизнь ошибалась, но Логан поможет мне, он проживет за меня.
Папочка. Ты всегда оберегал меня, защищал. Мамочка. Ты заботилась о моем благополучии. Вы всегда были со мной… Если вы допустили то, что случилось – значит, так надо. Я верю вам. Вы правы.
Логан с тревогой следил за девушкой. Она сидела на полу, поджав под себя ноги, и вертела в дрожащих руках кулон. Откуда он взялся в его хижине? И почему она так странно смотрит на него?
-Ороро?
-Я никогда раньше не снимала его. Знаешь, Логан, когда я жила на улице, было очень сложно прятать его от всяких бродяг и воров. Но я придумывала разные тайники. Это все, что осталось от моих родителей. Они защищали меня. – Ороро меланхолично покачивалась, сжимая в кулачке серебряную вещичку и о чем-то думая…
Мамочка, ты знала, что я стану шлюхой? Я шлюха Логана…
-Нет! Не говори так! – Логан взревел, вскакивая на ноги. Гроза и не заметила, что говорила вслух. – Не смей так думать! Ты не шлюха! Ты самое чистое создание на свете. И ты должна все забыть и начать новую жизнь. Твоей вины в том, что случилось, нет. Ты должна быть счастлива, Ороро.
-Если ты приказываешь, я буду счастлива, - тихо ответила Гроза, покорно глядя на Логана.
-Черт! – выругался Логан и с силой ударил кулаком по стене.
Безысходность… Отчаяние… Боль… Страдание… Что он должен сделать, чтобы спасти ее?
Дверь открылась. Гамбит замер на пороге, пораженный волной чужого горя. Гроза, его сестренка, с отрешенным видом расположилась на шкуре, безучастная ко всему. Он ненавидел такое ее состояние, когда хотелось подойти и встряхнуть ее за плечи, заставить смеяться, плакать, кричать, хоть что-нибудь чувствовать!
Логан стоял в другом углу хижины, сунув руки в карманы брюк. Губы плотно сжаты, глаза превратились в узкие щелки. Рубашки на нем не было. Что? Неужели он опять хочет использовать мою бедную сестренку? Ну уж нет!
Гамбит выхватил карту и вышел. Ороро безразлично кинула на него взгляд и вернулась в себя.
-Логан, что ты делаешь с ней? - Реми надвигался на Логана, полный решимости выяснить все до конца. Но Росомаха, казалось, лишь обрадовался приходу креола. Один выразительный взгляд – и Реми понял: Логан скорее убьет себя, чем причинит боль Ороро. Росомаха безмолвно просил: «Реми, уведи ее отсюда! Уведи!» Гамбит убрал карту и склонил голову: он всегда все понимает.
-Ороро, ma chere , пойдем в особняк.
Реми подошел к девушке и осторожно поставил на ноги. Гроза непонимающе огляделась.
-Логан… Логан, ты прогоняешь меня?
Росомаха помолчал, но кулаки в карманах сжались так сильно, что ногти впились в кожу. Гамбит, поддерживая девушку, направился к выходу. Неловко оглядываясь через плечо, Ороро шептала голосом, полным слез:
-Логан, за что? Ты хочешь, чтобы я ушла? Прости меня… Логан!
Гамбит в нерешительности остановился. Он не знал, кто из этих двоих больше нуждается в его помощи. Логан собрал всю волю и процедил сквозь зубы:
-Идите. Гамбит, идите! – из царапин на ладонях выступила кровь.
-Пойдем, сестренка. Тебе надо отдохнуть.
Ороро повернулась к Реми и спросила:
-Гамби, почему он ненавидит меня? Я не знаю, в чем провинилась. Почему он прогоняет меня? он не хочет простить меня!
Реми молчал. Только она сами могут помочь друг другу. Ну же, Логан, посмотри правде в глаза: она хочет дать тебе шанс, она хочет остаться с тобой. Господи, неужели ты устоишь перед этими глазами?
-Логан, пожалуйста, не прогоняй меня!
Я не выдержу! Уходи! Не мучай себя и меня! Маленькая моя, знала бы ты, как я хочу остаться с тобой, но это принесет лишь новую боль. Ради себя, уходи!
-Логан, я не хочу уходить! Я хочу остаться здесь! С тобой…
Боже, она сказала это…
Гамбит, до этого крепко державший девушку, разжал объятия. Ороро кинулась к Логану, обхватила руками его колени. Реми ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
-Ороро, встань… Прошу, не надо.
Логан поднял девушку с колен, борясь с желанием прижать ее к себе и никогда не отпускать. Из-за одной его ошибки они оба потеряли шанс быть счастливыми, пусть не вместе, но счастливыми!
-Ты опять отталкиваешь меня! Скажи, в чем моя вина? Я исправлюсь, обязательно исправлюсь…
Голубые глаза с покорностью и надеждой смотрели не Логана, и это было самой страшной пыткой. Она готова служить ему, а он хочет лишь стереть из ее памяти всю грязь и мерзость, связанные с ним.
-Ороро, ты не должна исправляться. Ты свободна, ты мне не принадлежишь!
Свободна… Но мне не нужна свобода! Я устала жить сама, я всегда ошибалась! Ты разрушил мою волю, мою жизнь, а теперь выбрасываешь на улицу, как хлам!
Логан поднял голову и в который раз встретился с ней взглядом. В них сверкал огонь. Она вдруг с надрывом закричала:
-Я больше не могу так! Сидеть и прятать свои чувства, зная, что они все равно выберутся наружу! Хотела лишиться их совсем, но человеку нельзя без чувств. Он тогда либо впитывает чужие, либо… - она подошла ближе, - либо, Логан, он сходит с ума! Знаешь ли ты, какие мысли проносились в моем воспаленном мозгу, когда я чувствовала, что каждый день, каждую ночь я неотвратимо приближаюсь к черной бездне забвения, к своему концу, когда не могла избавиться от старых отвратительных воспоминаний, когда они каждую секунду подтачивали мою и без того слишком хрупкую веру в жизнь? Знаешь ли, Логан, каково это – сходить с ума? Лишаться рассудка? Постепенно забывать саму себя? Все эти месяцы я пыталась убежать от того, что случилось здесь! Но убегая, я лишь быстрее приближалась к финалу. И только потом я поняла, что это – часть меня, часть моей сущности, и я не могу просто так оторвать от себя кусок и вышвырнуть его. Мне придется жить с этим все оставшееся мне время… Ты понимаешь, что я чувствовала при этом? Как хотела смерти? Она казалась мне единственным выходом из этого безумия… Но потом я нашла другое решение. Я приняла себе такой, какой стала. Я решила подчиниться твоей воле и силе, с помощью которой ты так легко сломал меня в ту ночь. Стало легче и свободней жить, ощущая над собой чью-то власть. Но долго это продолжать не могло. Жить под твоей властью, жить той ночью было не так уж и плохо, но это ведь не жизнь… а жалкое существование. Я чувствовала: заперли в клетку, а это невыносимо. Я перебрала тысячи, миллионы вариантов, как же склеить жизнь, так ловко тобою разрушенную. Но не один не подошел. И вот спрашиваю у тебя: что мне теперь делать? Скажи, как жить? Как вновь обрести себя?
Ороро замолчала и, бессильно уронив руки, выжидающе посмотрела на Логана. Но он не знал, как помочь ей. Видит бог, он этого безумно хотел, но не знал…
-Не… не знаю… - обреченно выдавил он из себя.
-Не знаешь? – Ороро расхохоталась, безумно, истерично, но слезы стояли в голосе. – Еще бы ты знал! Ты даже и не думал, признайся, чего уж там? Может, вообще, забыл, что как-то однажды повеселился со мной? Конечно, кто я такая? Дура, просто дура. Каждую ночь вспоминаю, как ты использовал меня, и думаю, за что ты мог ТАК меня возненавидеть, чтобы причинить мне ТАКУЮ боль!!!
-Хватит! – закричал Логан. – Прошу, помолчи! Ты ничего не знаешь! Думаешь, я полная скотина, да? – горько спросил и заметил, как дрогнули ее губы. – Вот здесь ты ошибаешься, даже не представляешь, КАК хорошо я все помню, не представляешь, ЧТО я чувствовал все это время. Я ненавижу себя. СЕБЯ! Ты не видишь, что я боюсь причинить тебе еще большие страдания? С каждым мгновением я презираю себя все сильней… никогда раньше не думал, что захочу умереть – а теперь только об этом и мечтаю. Я изнасиловал любимую женщину и смотрю, как она погибает. Женщину, которую любил больше жизни, которую хотел оберегать. А я взял и разрушил наши с тобой судьбы!
Логан осекся, осознав, что сказал лишнее. Ороро, ошарашенная, потресенная, застыла перед ним.
-Любимая… - повторила она задумчиво, словно впервые слышала подобное слово. – Любимая…
Логан уже жалел о сказанных в пылу словах. Но они сказаны. С отчаянием утопающего он решился договорить. Он боялся не того, что Ороро узнала о его любви, а того, что эта любовь станет для нее в тягость.
-Да, Ороро. Я любил тебя. Я… я люблю тебя. Поверь, ты никогда не узнала бы это, но Он… Зверь… Хищник… Он украл мои мысли, мою любовь и использовал против меня. Я знаю, что никогда не смогу искупить свою вину, но поверь: я всегда любил тебя и не хотел причинить того ужасного зла, которое все-таки причинил. Уже в ту минуту я знал: то, что произошло между нами, навсегда оттолкнет тебя от меня, но не мог ничего поделать, я не контролировал себя. Это не оправдание, поэтому я ненавижу себя. Когда ночью ты кричишь – я схожу с ума. Когда уходишь в пустоту – я хочу убить себя. Но потом понимаю, что смерть – слишком легкое наказание для меня…
Ороро слушала, и каждое слово отдавалось эхом в усталом мозгу. От них какая-то решетка сломалась окончательно, чувства вернулись.
Логан и Реми отправились к Злыдню… Реми вернулся один… Потом вернулся и Логан…
Сердце бешено стучит…
Логан ушел в хижину…
Непролитые слезы жгут глаза…
Она отправилась к нему…
Боль, страх, отчаяние… Волны эмоций захлестнули ее. И все это время он любил ее! Так любил, что даже не смог сдержать своих желаний…
-Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Логан решился поднять голову и остолбенел. Ороро, робко улыбаясь, смотрела на него и плакала. Слезы блестящими струйками сбегали по ее лицу и падали не бледные руки.
-Нет, детка, не надо, не плачь! – Логан бережно прижал ее к себе. Она лишь на миг напряглась от его прикосновения, но справилась с собой и уже откровенно рыдала на его груди. Она плакала о себе, о Логане… Наконец Ороро нашла название тому, что испытывала к нему раньше – любовь. Она любила его. Поэтому пошла в хижину, поэтому не убила молнией. Окровавленная, униженная – она все еще любила его. Простить… Боже, она давно, очень давно простила его, сама того не ведая, простила, как только увидела раскаяние и сожаление в его глазах. Что же делать теперь?
Логан гладил ее по волосам, стараясь успокоить, тихо говорил:
-Все будет хорошо. Все пройдет. Я исчезну из твоей жизни, ты забудешь этот ужас. Сейчас, когда ты все знаешь, я могу уйти. Все у тебя будет хорошо.
Его слова вернули Ороро к реальности. «Я исчезну…» Я… я не хочу, чтобы он исчезал!
Гроза приподнялась и заглянула в его глаза. Сейчас она уверена.
-Логан… Не уходи… Я…
«СКАЖИ, ЧТО ЛЮБИШЬ МЕНЯ!»
-Я… - голос дрожит, но я не позволю кошмарам запутать меня…
-Я… ЛЮБЛЮ… ТЕБЯ. – Я знаю, это правильно. Это не ошибка. И еще раз, увереннее: - Я люблю тебя.
И вдруг огромное облегчение и радость наполнили Ороро. Да, именно так: «Я люблю тебя». Как я раньше не поняла?
Логан не смел поверить.
Я люблю тебя.
Неужели ОНА сказала ЭТО? После его поступка, после всех бед, что он принес ей?
Я люблю тебя.
Он прочитал ответ в ее глазах, наполненных слезами. Это правда!
Логан так сильно прижал ее к себе, что казалось, может задушить в своих объятиях. Невозможное счастье захлестнуло его.
-Господи, этого не может быть! Девочка моя, я так боялся за тебя! Любимая…
-Столько потеряно времени, столько проведено бессонных ночей! – тихо шептала Ороро. – Сколько ненужных слов произнесено… Я ведь все могло быть иначе! Ты знаешь, чем я занималась все последние месяцы? Пыталась понять тебя … и искала синусы цветов… Особенно синего… почему-то…
-Ну и? – Логан осторожно приподнял ее подбородок и взглянул в заплаканные глаза без страха и стыда.
-Не нашла… - покачала головой Ороро.
-Мы больше не будем тратить время на это. Это не важно. Важно лишь то, как сильно я люблю тебя.
Ороро рыдала, не в силах успокоиться. Все, что она так долго прятала, искало выхода. Уткнувшись в плечо Логана, Гроза судорожно рассказывала:
-Логан, я… я, наверно, всегда любила тебя, только очень боялась этого… А потом… после этого… Я думала, что ты использовал меня… Было так больно и холодно…
-Я знаю, знаю, детка… Прости меня… Теперь я никогда не отпущу тебя.
Прошли минуты, часы, годы, а они все сидели обнявшись. Слезы Ороро наконец иссякли, а вместе с ними исчезла и горечь.
Я люблю тебя.
Эти слова носились в воздухе, наполняя счастьем каждую клеточку тела. Ороро протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Это был маленький и в то же время такой огромный шаг навстречу.
Логан нагнулся и легко прикоснулся к ее губам, нежным и соленым от слез. И опять она вздрогнула, но прильнула к нему еще ближе. Аромат ее волос сводил ее с ума, ее стройное гибкое тело дрожало в его руках, но он сдерживался из последних сил, едва прикасаясь к ней, боясь разорвать ту ниточку, связавшую их. Легкие поцелуи, нереально ласковые, побежали тонкой дорожкой по ее щекам, губам, спустились к шее… Она никогда и не думала, что Логан может быть таким заботливым и терпеливым. Ороро отстранилась и, проведя по его щеке, улыбнулась:
-Логан…
У него внутри все готово было оборваться.
-…я все-таки женщина, а не воздух…
Он опешил, а потом, шепнув «Я, между прочим, это заметил», поцеловал ее так, как давно мечтал, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, все сожаление. Она отвечала на его поцелуй, стараясь не вспоминать прошлое и храня в душе единственное чувство… Любовь… его любовь…
Логан отстранился и, хрипло дыша, выдавил:
-Еще не поздно остановиться.
-Поздно… Надо было останавливаться еще тогда… когда я ненавидела тебя… Теперь уже поздно… я твоя до самой смерти.
Ее слова все решили. Медленно, до дрожи в непослушных пальцах он провел вдоль напряженной спины Ороро. Расслабься, малышка, все будет хорошо. Я обещаю. Осторожно дотронулся до края кофты, внимательно вглядываясь в ее глаза, готовый сразу же остановиться, заметив в них боль. Но читал лишь полное доверие и согласие. Я покажу тебя, что такое любовь, маленькая моя…
…Исчезла та страшная ночь, ночь боли и страха, месяцы ненависти, ее крики по ночам, его ярость на себя. Будто их и не было.
Это их первый раз. Вместе впервые – и навсегда.
Логан нежно целовал ее еще не готовое тело, старался сломать тот лед, что покрыл ее душу. Ороро боялась довериться своим ощущениям, но счастье близости любимого мужчины заполнило ее.
Они легли на шкуру. Ту самую, где все началось. Ороро не обратила на это внимания. Для нее существовал лишь этот человек. Она с такой страстью отдавалась ему, что он чуть было не потерял голову, но запах и вкус слез на губах напоминали ему о прошлых ошибках.
Я люблю тебя.
Она не знала, кто чаще шептал эти слова в перерывах между поцелуями. Казалось, всю ночь они твердили их друг другу, словно наверстывая упущенное. Потрескивали дрова в разведенном камине, мягкие шкуры приятно ласкали разгоряченные тела, а Логан все целовал и целовал ее, искупая ту ночь. Ороро с радостью принимала его любовь и отдавала свою. Логан ни на чем не настаивал, но она давно приняла решение.
-Я верю тебе, Логан. Ты не сделаешь мне больно, я уверена.
Ему хотелось смеяться от счастья и любви. Мы начнем все сначала, все будет хорошо, мы разобьем стекло, что возникло между нами…
…Ороро уснула утром, когда показались первые лучи солнца. А Логан лежал, прижав к себе бесценное сокровище, и благодарил судьбу за этот подарок. Даже во сне она плакала. Он смотрел на нее и до сих пор не мог поверить, что все так кончилось… Иногда он ругал себя за несдержанность, но чувствовал такую ошеломляющую радость и счастье, что его губы, ставшие солеными от ее слез, расплывались в улыбке…