Мышеловка.
Автор: Alisa
Аннотация: Циклоп, Гроза и Росомаха попали в странный мир...
… Взрыв!
Потом еще один!..
Череда выстрелов – и на них снова ринулись твари.
Огромные, на три головы выше самого высокого человека, с шестью длинными гибкими конечностями, две из которых были механическими и заканчивались цепкими захватами.
Не Стражи, нечто совершенно иное.
Они понятия не имели, что это за создания и почему они так стремятся убить их. Они не знали даже, что это за место, а все происходящее казалось им совершеннейшим безумием.
…Неистовый вопль-рык и звон металла.
Росомаха!..
Он свалился в самую гущу тварей и маленьким берсеркром закрутился среди них, вспарывая живую плоть и отрубая механические щупальца. При каждом ударе с его когтей во все стороны разлетались брызги крови – и его противников, и его собственной.
…Так глупо!
Они сами сунулись в эту ловушку.
Как мотыльки, летящие на свет.
Как мыши, ворующие сыр из мышеловки.
Они так привыкли к победам и к своим несокрушимым силам, что совсем позабыли об элементарной осторожности. Даже извечное ворчание Логана: «Что-то здесь не так» не остановило их. А ведь без своих мутантских способностей – они всего навсего обычные люди. И даже в чем-то слабее их. Да, они сильные, ловкие, они постоянно тренируются, за их плечами – не одно спасение мира, но они совершенно забыли, каково это – сражаться только с помощью голых рук и обычной мускульной силы, без всяких там громовых раскатов и испепеляющих оптических лучей. Внезапно утратив все свои способности, они превратились в беспомощных, растерянных существ. Этот незнакомый мир каким-то образом влиял на Х-фактор в их телах, блокировал его, похитив у них самое грозное оружие – их сверхчеловеческие возможности мутантов.
– Вперед!.. – заорал Скотт, пряча бесполезные очки в карман униформы. – Обратно к порталу! Пока он не исчез совсем!
Гроза пошатнулась и упала.
К ней тут же потянулись хищные металлические захваты.
– А ну, тварь пучеглазая!! Оставь ее!..
Росомаха взлетел на спину врага, одним движением раскроив защитный панцирь и вонзив сразу все шесть когтей вдоль извивающегося позвоночника твари. Та издала приглушенный свист, дернулась и бездвижно рухнула на землю, едва не придавив своей обмякшей тушей Грозу.
Но она извернулась и успела откатиться в сторону.
– Логан, они же совсем не пучеглазые, – слабое подобие улыбки на побелевших губах.
Сердце ее бешено колотилось.
– А мне плевать!.. – тяжело дыша, ответил он. И вытер кровь, заливающую глаза. – Как ты?.. В порядке?..
– Да, спасибо.
На Росомаху было больно смотреть.
Из всей их троицы больше всего досталось именно ему.
Скольких тварей он уложил? Пять?.. Десять?..
Он единственный, кто остался при своем оружии – разве у зверя можно выдрать его когти и отобрать его ярость?! – и последний час только тем и занимался, что спасал их жизни. Без его помощи их бы уже давно на куски разодрали. Ни у нее, ни у Скотта не нашлось даже перочинного ножичка.
Будет им наука на будущее.
Если они смогут выбраться.
– Обопрись на меня.
Поддерживая норовящего упасть Логана, она стала пробираться к мерцающему окну портала, через который они проникли сюда.
«Какой же он тяжелый!» – мелькнула мысль.
Как больно!… И раны не затягиваются. Ха!… А оказывается, я и без своего заживляющего фактора парень хоть куда!…
И тьма поглотила его.
Тут же с другой стороны подскочил Скотт, и они вдвоем потащили Логана.
– Быстрее! – торопил Циклоп.
– Я и так из последних сил стараюсь!
– Мог бы потерпеть и потерять сознание минутой позже.
– Скотт!..
Они упали в сияющие объятия портала, и тот моментально свернулся за их спинами, исчезнув в невыносимо яркой вспышке.
Сознание потихоньку возвращалось. Медленными, неуверенными шажками…
Так тяжело!.. Так больно…
Она со стоном открыла глаза.
Что произошло? Где она?
Почему она лежит прямо на земле, уткнувшись носом в фиолетовую траву?
Фиолетовую?!..
– Ничего не понимаю… – услышала рядом чей-то голос.
Резко обернулась и встретилась с удивленным взглядом, направленным прямо на нее.
Красноватые глаза, как после бессонной ночи, короткие коричневые волосы…
Она знала этого парня, вот только не могла вспомнить, откуда.
Кажется, он не враг.
Сравнив их одежду, убедилась, что оба они явно из одной команды.
– Ты… знаешь меня? – решилась она на робкий вопрос.
– Вроде бы знаю… Но никак не могу вспомнить твоего имени.
– У меня та же беда.
Он помог ей подняться.
…Взрыв!… Еще один!… Комья земли, взметнувшейся в воздух…
– Был кто-то еще!.. – вспышка воспоминания болезненно прорезала ее разум.
Он лежал чуть в стороне – невысокий черноволосый мужчина, без сознания, сильно израненный, но все еще живой. Она склонилась над ним. Знакомое лицо… Его она тоже знает?..
– Ему надо помочь.
– А ты уверена, что он с нами?
Особой симпатии к раненному он не испытывал. Странное чувство: он понятия не имел, кто этот человек, но точно знал, что он ему не нравится.
– Его одежда совсем не похожа на нашу.
– Ну и что!
Огромные твари… с шестью длинными конечностями, две из которых казались механическим … И разъяренный полу зверь, получеловек, раскидывающий их в разные стороны…
– Он нас спас!
– Гм, может быть…
– Смотри-ка, – она потянула за цепочку, болтающуюся на его шее. – Армейский жетон.
Стерла кровь с металлической пластинки и прочитала:
– Росомаха.
Ну вот, опять!.. Какие-то проблески воспоминаний. Что-то очень знакомое.
Зверь семейства куньих?.. Нет, не то.
Звонкий металлический лязг… Мельканье острых лезвий перед глазами… Ироничная, презрительная усмешка-оскал на тонких губах, когда когти-ножи погружаются в теплую плоть жертвы…
– Логан!..
Она вспомнила!
– Логан?..
Мужчина застонал, словно откликнувшись.
В глазах ее стояли слезы, когда она снова посмотрела на Скотта.
И увидела, что тот тоже узнал ее.
– Гроза?.. – недоверчиво спросил он.
– Да, Циклоп, это я, Гроза. А это – Росомаха. И если мы и дальше будем продолжать пялиться друг на друга, он умрет!
– Дай ему пол часа, и он будет как новенький.
Гроза повернулась в сторону, вскинула руки, сконцентрировалась… но ничего не вышло. Она по-прежнему не имела власти над стихиями. Посмотрела на Циклопа и тут же мысленно обругала себя: могла бы обойтись и без проб – очки Саммерса все еще торчали из кармана его униформы. Вернись к ним все их способности, не было бы уже ни ее, ни Логана.
– Скотт, ты безнадежен! Может, нас и выкинуло порталом в следующее измерение, но здесь наш Х-фактор точно так же бездействует! Его раны не заживают. Его надо лечить!
– Не думаю, что на Логана это место вообще хоть как-то влияет. Или ты забыла, как он орудовал своими когтями?
– Скотт… – Гроза не могла понять, от чего он так внезапно поглупел. – Когти Логана – это часть его тела. Это не какие-нибудь там психокинетические способности, проявляющиеся с возрастом. Он с ними родился. У тебя же руки не поотваливались!
– Всю жизнь мечтал стать нянькой для Росомахи.
– Считай, что сегодня сбываются все твои мечты.
Яркий свет, бьющий в глаза… Невыносимая боль, раздирающая тело на части… Вкус крови на губах… Не на его губах… На тех, что прикасаются к его губам, целуют, шепчут…Пожалуйста, не умирай! Живи! Слышишь?… Ты сильный, ты справишься. Слезы, текущие по его лицу… Не его слезы… Черт, Росомаха! Выкарабкивайся!…
Росомаха? Так его зовут?
– Он не узнает нас.
Уже другой голос, мужской. И он ему очень не нравится.
– У него, скорее всего, опять память отшибло. И в отличие от нас, полностью. Кстати, он хоть слово произнес? Нет? Я так и знал. Только и умеет, что рычать по-звериному. Кажется, я начинаю понимать, откуда у меня эта неприязнь.
Да, не зря ему так не понравился этот голос.
– И не позволяй ему зализывать раны! Смотреть тошно!
– Скотт! Уйди отсюда. Если отказываешься помогать, то хоть не мешай. Я сама все сделаю. Займись лучше поисками очередного портала. Помнится, первые два, нашел именно ты.
Хлопок дверью и удаляющиеся шаги.
Как приятно прятаться в темноте. Слившись с ней, став ее частью. Но почему так холодно?… Знобит невыносимо. Эй, закройте окно!… Задерните шторы!… Позвольте мне погрузиться в спасительную немую пустоту… И, прошу вас… не трогайте меня… отпустите…
Громкий кашель сотряс его, и рот опять заполнился медным привкусом крови. Гроза заботливо вытерла его губы салфеткой. Они здесь уже третий день. И никого не встретили. Новый мир казался совершенно обезлюдевшим. Но, тем не менее, они нашли дом, рядом с той поляной, где очнулись. Малость заброшенный, но просторный, в два этажа, с кухней и несколькими комнатами. И если попытаться отрешиться от всего, что с ними приключилось, с легкостью можно вообразить, что они приехали в небольшой загородный домик, каких полным полно в старых деревнях. Здесь нашлись еда, бинты и все необходимое, чтобы обработать раны Логана. Выздоровление шло медленно, но постепенно ему становилось лучше. Крепкий организм Росомахи справлялся и без лечебного фактора.
Конечно, обладай он им, раны давно бы уже затянулись.
Но излечивалось только его тело, разум же продолжал блуждать в потемках. Он не узнавал ни ее, ни Скотта, взгляд его синих глаз дико метался, пугая и заставляя сердце болезненно сжиматься в груди. Он пострадал очень сильно, гораздо сильнее, чем она или Циклоп. И если даже они не помнили всего, то каково же сейчас Логану? С его извечной амнезией?
Гроза помрачнела. Пробелы в воспоминаниях пугали ее.
Так странно…
Она прекрасно знала, кто они, откуда и чем занимались раньше. Пока не сунулись в портал. Помнила имена и лица всех людей, окружавших ее прежде. Помнила друзей и врагов, знала, как к ним надо относиться, и каких поступков от них можно ждать в той или иной ситуации.
Но это были всего лишь знания, сухая констатация фактов: так, как если бы она заглянула в толстую папку, содержащую подробные досье на всех Иксменов.
И Скотт, и Росомаха, и те, кто остался в их родном мире, казались ей совершенно посторонними, чужими людьми. Словно из ее головы стерли все прежние чувства и эмоции, заменив их чистым, не тронутым листом бумаги. Чтобы переписать все заново.
Она помнила, что Циклоп и Логан никогда особо не ладили. Но сейчас Скотт превзошел самого себя. Откуда это пренебрежительное презрение? Почти ненависть?
Вчера она прямо спросила его об этом, но вразумительного ответа так и не дождалась. Похоже, он и сам не знал.
Хотя…
Сейчас он на все реагировал слишком… эмоционально, что ли. Как будто все его переживания и чувства обострились во сто крат. К ней он питал почти патологическую дружбу, сходил с ума от разлуки с Джин и, конечно же, прямо-таки ненавидел Логана.
Он понимал, что все это не правильно, что это последствия недавних событий, старался вести себя более сдержанно – и еще больше бесился от сознания своего бессилия перед самим собой.
Она снова посмотрела на Росомаху.
Что ты такого натворил, чтобы так раздразнить Скотта? Может, произошло что-то такое, о чем вы оба молчите, и о чем никто не знает?
Он не переносит тебя, даже после того, как ты нас спас, едва не пожертвовав собственной жизнью. А ведь ты легко мог уйти, с твоими звериными повадками это не представляло никакой сложности. Но ты никогда не бросаешь друзей.
Это я знаю.
Помню.
Ты всегда такой сильный, бесстрашный.
А все считают тебя грубым и бездушным, слишком примитивным, чтобы попытаться разглядеть твою душу. Мало кто знает, что она вообще у тебя есть…
Логан, мы ведь друзья?
Но что ей делать с тем поцелуем…когда она думала, что он умирает…
Все получилось так неожиданно. Случайно…
Случайно?
Признайся, ты давно уже хотела сделать это.
Что за бред! Попытка отыскать эмоции на фоне их полного отсутствия?
Где он?… Что с ним пытаются сделать?… Его руки…Что-то туго стягивает запястья, плотно закрывает костяшки… Это уже было… Давно… Или это никогда не прекращалось?… И свобода – всего лишь сон… Белые гладкие стены, белый потолок, холодный пол… и полное отсутствие запахов и звуков… Кто-то склоняется над ним… его тело режут, рвут его плоть на части, делают ему невыносимо больно!… И вдруг – резь в невидящих глазах, пламя, напалмом выжигающее остатки разума, и жесткий, холодный голос, твердящий один единственный приказ: Убей… Убей … Убей …
НЕТ!!!
ДА!
Ты зверь!… Ты будешь убивать!… По приказу!
Нет!!
Опять боль – снова и снова…
Я… не… животное!…
И он закричал.
Дверь нараспашку.
Скотт, с кухонным ножом на изготовку влетает в комнату.
Неужели он думает, что этой игрушкой сможет отбиться от несокрушимых когтей Росомахи?
– Что здесь происходит?!.. Что он сделал?!
Взгляд его осматривает помещение, и он успокаивается.
Гроза, здоровая и невредимая, сидит на краешке постели и, словно маленького ребенка, сочувственно гладит его по голове. Росомаха уже не мечется, не пытается сорвать с себя бинты. Глаза закрыты, он безвольно откинулся на подушку, и только грудь его тяжело вздымается в такт прерывистому дыханию.
– Все в порядке, Скотт. Просто его опять мучают кошмары.
– Кошмары его мучают! А меня мучают его вопли по ночам.
Но все же он подошел поближе, оставив нож на столе, и взглянул на Логана.
Да, парню совсем плохо.
Всем им сейчас плохо.
Вот уже почти неделя, как они торчат в этом проклятом измерении!
Он не представляет, как им выбраться отсюда.
Думать о том, что они застряли здесь навсегда, не хочется.
И их способности к ним так и не вернулись.
Росомаха потихоньку начинает впадать в звериное состояние. И они ничем не могут ему помочь. Только сидят и смотрят, как теряют его.
Гроза совсем извелась. Устала.
И он устал.
– Мы справимся, Ороро. Надо только держаться. И не поддаваться отчаянию.
– Скотт… Я уже ни во что не верю. У меня совсем не осталось сил. Его раны затягиваются. Он и без своего заживляющего фактора очень крепкий парень. Но его разум… Ты же видишь, он даже не говорит! Ни слова не произнес с того момента, как очнулся.
– Ороро, не надо…
Он заметил, как поникли ее плечи, как безвольно опустились руки. На нее не возможно смотреть без сочувствия. Такая потерянная, несчастная... Никогда он не видел ее в таком состоянии. Даже в самых безвыходных ситуациях она всегда сохраняла веру в то, что они со всем справятся.
– Скотт, он ведь страдает. Вспоминает что-то очень нехорошее. Мы даже не знаем, что с ним делали в тех лабораториях.
– Не мучай себя. Так ты ему не поможешь.
Гроза кивнула.
Не глядя на Скотта.
И ему ничего не осталось, как уйти.
Он не был желанным гостем в этой комнате.
Да, Росомаха ему не нравился. Все в нем раздражало его: грубость, дикость, злоба. Он смотрел на него и видел зверя, каким-то образом втиснувшегося в человеческое обличье. Он помнил, что раньше его отношение к Логану было более снисходительным. Знал, что даже называл его другом, правда, предварительно убедившись, что того нет поблизости. Он изо всех сил старался сдерживать себя, чтобы еще больше не расстроить Грозу. Он же видел, как тяжело она переживает неприятности, свалившиеся на них.
Он осторожно прикрыл дверь и оставил их наедине.
К нему снова прикасались.
Не грубо, безжалостно, а мягко и нежно. Прогоняя страдания и боль.
Когда рука, лаская, провела по его щеке, он неосознанно обнажил зубы, желая показать, что в случае чего сможет за себя постоять.
Рука не отдернулась, наоборот, ее прикосновение стало еще более осторожным.
И это не был страх – его он чувствовал за версту.
Это была забота.
Он втянул носом воздух – и ему показалось, что он узнает этот запах.
Свежий, как утренний морской бриз… Как ветер, спустившийся со снежных горных вершин…
Такой знакомый…
Но чувства, которые этот запах принес с собой, совершенно с ним не вязались. В памяти всплывали такие слова, как дружба, доверие…
Но никак не заинтересованность.
И сквозь провалы в воспоминаниях наружу отчаянно пробивалась уверенность, что раньше с ним подобного не случалось. Были другие чувства, другие переживания, связанные с совсем другой женщиной…
Но на фоне того, что он испытывал сейчас, они казались ему блеклыми и ничего не значащими…
И этот голос.
Тоже такой знакомый…
Он не понимал, что ему говорят, но интонации, такие же нежные и ласкающие, как и прикосновения ее рук, согревали его потерянную душу. Где-то глубоко внутри он лениво зашевелился. Ему стало интересно. Зачем его зовут? Кому он нужен? Почему его пытаются выгнать из укрытия, в котором так хорошо и безопасно? Он не хотел выходить на свет, не хотел покидать свою темную берлогу.
Но голос не оставлял его. Он спустился за ним в самые глубины его разума, где, свернувшись калачиком, он прятался от окружающего мира, не желая никого видеть… Не желая, чтобы его видели… Он попробовал улизнуть, но его снова нашли. Он дернулся, огрызнулся, начал выпускать когти, но внезапно успокоился и вместо того, чтобы снова бежать, подался навстречу этому голосу, дарующему тепло и надежду… Вначале очень осторожно, оглядываясь по сторонам – чтобы вовремя заметить опасность и не угодить в ловко расставленную ловушку. Он все еще не доверял…А голос звал, подхлестывал… И он вылез из своей берлоги, пошел на зов… Пересиливая себя, борясь с собой…Зверь проиграл, сдавшись самому лучшему в мире укротителю.
Внезапно голос замолчал. Оставил его.
Может, что-то случилось?…
Он разлепил тяжелые веки и обвел взглядом незнакомую комнату.
Как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как закрывается дверь.
Она ушла. Он снова остался один. Одиночество – вот самый верный из всех его спутников… Оно всегда идет рука об руку с ним. И никогда его не бросает.
Но это уже не важно. Он вернулся.
Он вспомнил свое имя.
И ее имя он тоже вспомнил…
Только утром она поняла, что беспокоило ее всю ночь. Что именно было не так.
Она слишком хорошо спала. В доме было подозрительно тихо.
Логан!..
Сегодня он не стонал, не бредил, из его комнаты не донеслось ни звука.
Гроза, наспех одевшись, побежала к нему, боясь самого страшного. Толкнула дрожащей рукой дверь и… улыбнулась.
Логан спал. Впервые за все время сон его был крепок и спокоен. Она подошла и дотронулась до его лба. Холодный. Очень хорошо. Может, теперь он пойдет на поправку и разум его восстановиться. Ей так хотелось, чтобы он стал прежним!..
– Росомаха… – прошептала она.
Почти беззвучно, как ей показалось. Но он услышал.
Открыл глаза и посмотрел на нее.
Гроза вздрогнула.
Такой ясный, осмысленный взгляд! Будто и не было целой недели беспамятства.
Но ведь еще вчера вечером он совершенно не реагировал на ее слова!.. А она не один час потратила на то, чтобы пробиться к его угасшему разуму. И все безуспешно: он по-прежнему не узнавал ее, он даже не имел понятия, кто он такой!..
– Ороро, – голос более хриплый, чем обычно.
– Логан! Ты вернулся!..
– Ты вернула меня. Сам бы я не справился.
Она радостно обняла Росомаху.
Он поморщился, когда ее рука неосторожно задела одну из повязок.
– Прости, я сделала тебе больно, – она попыталась отстраниться.
– Знаешь, такая боль мне нравится, – он и не думал ее отпускать.
Гроза с удивлением заглянула в его синие глаза. И увидела незнакомые огоньки, вспыхнувшие в самой их глубине. Он неожиданно привлек ее к себе, и не успела она опомниться, как он накрыл ее губы поцелуем.
Небритый подбородок царапнул по ее щеке.
– Логан…
– Это ведь была ты?.. Мне ведь не померещилось?..
– Да, это была я. Я думала… ты умираешь… Я не знаю, почему я так сделала.
– Просто сделай это еще раз.
– Тебе нужна я или тебе нужно мое тело?
Он тут же отпустил ее. И холодная маска отчуждения легла на его лицо, полностью скрыв все чувства. Он ухмыльнулся.
– Было бы глупо ждать от тебя иной реакции.
– Логан!.. – она вдруг поняла, какую глупость сморозила. – Я совсем не это хотела сказать!..
– Ты сказала то, что сказала. Я все понял. Рук распускать больше не стану.
Он смотрел в сторону и не видел, как на глаза Ороро набежали слезы.
– Знаешь, Гроза, я бы хотел одеться. Не могла бы ты подождать за дверью?
Она поднялась и почти выбежала из комнаты. И только захлопнув дверь, дала волю слезам. Стараясь не всхлипывать – не хватало еще, чтобы Логан услышал! – побрела к себе.
Здесь не было ни восходов, ни закатов. Здесь стоял вечный полдень. А потом неожиданно на землю обрушивалась ночь. И на небе не было звезд. Очень странно, непривычно… Разве бывает небо без звезд?
Постоянный, легкий ветерок тревожил пряди длинной фиолетовой травы. Высокие синие хвощи лениво покачивались над их головами.
– Прохладно, – заметил Логан.
– Здесь всегда так, – ответил Скотт.
Гроза промолчала.
Логан сегодня в первый раз вышел из дома. Спустя несколько часов после того, как очнулся. Скотт не хотел, чтобы он вставал с постели, было еще слишком рано, он еще не достаточно окреп. Но Гроза почему-то его не поддержала: «Пусть поступает, как знает…», а одному ему с Росомахой было не сладить.
Вот так они и очутились на этом пригорке за домом.
– Странное место, – глаза Логана подозрительно осматривали горизонт. – Ни птиц, ни зверей, вообще никого. И ни одного портала?
– Ни одного.
– Значит, мы здесь завязли.
Гроза обхватила себя худыми руками и отвернулась.
Завязли!… Помолчал бы лучше! И без твоих слов тошно.
Она злилась на себя, злилась на Логана, на Скотта… Она злилась на весь этот мир!..
Скотт бросил на нее тревожный взгляд. С самого утра она сама не своя.
Покосился на Логана. Уж не он ли виноват?
– И что же наш доблестный командир присоветует нам делать?
Вместо ответа – яростный скрип зубов Циклопа.
– Надо уходить. На одном месте мы ничего не высидим.
– Портал открылся здесь. Здесь он может появиться снова, – возразила Гроза.
Предложение Логана ей совсем не понравилось.
– Сколько уже времени прошло? Неделя?.. Мы можем прождать тут вечность – и ничего не изменится. Надо самим искать выход.
– Интересно как, по запаху?
Росомаха метнул в Скотта ледяной взгляд.
– А хоть и по запаху.
– Посмотри на себя! Едва на ногах стоишь. Куда тебе сейчас идти?
– Не бойся, доползу, – процедил сквозь зубы Логан.
Скотт и сам уже подумывал над тем, что стоит отправиться на поиски нового портала. Но пока Логан лежал без сознания, это было невозможно.
Он посмотрел на него. Бледный, с нездоровым блеском в глазах, исхудавший – он всю неделю почти ничего не ел, из-под рубашки выглядывают бинты.
Ну и черт с ним! С чего это он за него так беспокоится?..
Действительно, доползет!..
Знать бы только, куда ползти…
– Завтра. Выйдем завтра.
И он зашагал обратно к дому. Гроза последовала за ним.
Логан же еще долго стоял на пригорке, отрешенно уставясь на незнакомый фиолетово-синий пейзаж.
– Что, летать проще?
Логан покосился на Грозу, устало привалившуюся спиной к камню и безжизненно вытянувшую ноги. Весь день они шли: почти без остановок, нигде по долгу не задерживаясь, даже ни разу не отдохнули как следует. Плечи невыносимо ныли от въевшихся в них за день лямок рюкзака, ноги просто отваливались. Она разулась и с облегчением опустила горящие ступни во влажную от росы траву.
– Заткнись, Росомаха, – она одарила его холодным взглядом.
Скотт достал из рюкзака стопку бутербродов и фляжку воды.
– Интересно, что мы будем есть, когда уничтожим все, что прихватили с собой? Друг друга?
– Логан! Твои звериные замашки уже осточертели. Гроза правильно сказала – заткнись!
– А то что?
– А то я заставлю тебя заткнуться!
– Заткнитесь оба!
Скотт опомнился и замолчал. Логан же с невозмутимым видом забрал свою порцию и отошел в сторонку. Поужинал и там же улегся спать, завернувшись в одеяло.
Они уже третий день в пути.
Равнина кончилась и плавно перешла в лес. Сумрачный и тихий.
Больше всего раздражает отсутствие хоть какой-нибудь живности. Вокруг только одни растения. Безмолвные и пустотелые. И всем троим приходит в головы одна и та же мысль: о том, что положение их безнадежно, и что они никогда отсюда не выберутся. Но никто не заговаривает на эту тему, все молчат. Даже Скотт с Логаном больше не задирают друг друга.
Правильно ли они выбрали направление?
Может, стоило повернуть в другую сторону?
Но в какую? Куда ни кинь взгляд – картина везде одна и та же. Сплошные хвощи, да травянистые моря. Непрестанная череда холмов и низин, повторяющаяся с завидным постоянством.
– Это не нормально.
– Что ты имеешь в виду?
Они остановились, поджидая отставшую Грозу.
– Разве ты не заметил? – Росомаха повернулся к Скотту. – Все слишком правильно, даже идеально. Так не бывает. Этот мир – словно искусственный.
– Это тебе твое чутье подсказало?
– Именно.
Логан был прав. Они столько уже прошли, а ощущение, что топчутся на месте.
– Хорошо, – принял решение Циклоп. – Еще один день, и если ничего не изменится, поворачиваем обратно.
– Как ты?
– В порядке.
– Можно, я посмотрю?
Росомаха расстегнул рубашку и позволил Грозе взглянуть на повязку.
– Почему ты не сказал, что снова пошла кровь?
– Мне не больно.
– Прекрати геройствовать. Надо сменить бинты.
– Пустое. Само заживет. Как… на собаке.
– Логан – ты человек!
– Да ну?.. А вы меня уже почти убедили в обратном.
Он застегнулся и натянул свою подранную куртку.
– Знаешь, Гроза, не надо меня жалеть. Спасибо тебе, конечно, что не дала мне сдохнуть, но теперь я в полном порядке. И не надо заставлять себя делать то, что тебе так неприятно. Подумай лучше о том, что все мы скоро выберемся отсюда.
Она проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. А к горлу снова подступил комок рыданий. Холодный, непробиваемый циник! Ее страдания доставляют ему чуть ли не физическое удовольствие. Грубая тварь! Бездушное животное! И с чего она взяла, что он ей нравится? Его потрясающее «обаяние» может распугать кого угодно.
Но душа ее разрывалась.
Скорей бы они вернулись домой!
Тогда все встанет на свои места. И эти странные чувства, пробудившиеся неожиданно в ее сердце, навсегда позабудутся.
Зверь в его душе рычал.
Да она над ним просто издевается! Видит, как он к ней относится, и насмехается над его чувствами. Он ей не нужен. Ей не нужна ни его любовь, ни его преданность.
Но он сам виноват. Не стоило открываться.
Сдержись он тогда, и она бы по-прежнему относилась к нему, как к другу. Друг-зверь звучит совсем не так как зверь-любовник…
И почему им интересуются только те женщины, которые абсолютно не привлекают его самого?..
Повыть, что ли на Луну?
Но он не умеет выть.
Да и Луны никакой нет.
Вот так всегда: он никогда не получает того, что ему по-настоящему нужно. Стоит только расслабиться, поверить, что счастье – вот оно – рядом – и никуда не уйдет, как почти сразу же – запрещенный удар ниже пояса. И единственная любимая им и любящая его женщина умирает. На его руках… и от его когтей. И не важно, что она сама попросила его об этом!..
Потом Джина… Она бы никогда не бросила Циклопа ради него.
И ему пришлось задушить в себе эту любовь.
С трудом, но он справился. Совершенно опустошив себя…
И вот, когда он снова начал что-то чувствовать, его тут же одернули, указали на его место: мол, не забывайся.
Как же они ему надоели!..
Он делает вид, что ему все равно, что его даже забавляет эта игра, насмехается, язвит. Но на самом деле он так устал… Ему так хочется простого человеческого понимания…
К своему удивлению, Скотт сумел подобраться к нему почти вплотную.
Росомаха обернулся и впился хмурым взглядом в его лицо.
– Логан, что ты здесь делаешь?
– Жду, когда стемнеет. Чтобы на Луну повыть, – огрызнулся он.
– Не смешно.
– А разве я пытался насмешить тебя?
Он невыносим! Надо уйти и оставить его в покое.
Но он пришел не просто так.
– Единственное, что ты пытался сделать, так это расстроить Грозу. И тебе это удалось!
– И чем же я так огорчил мисс Монро?
– Логан! Не прикидывайся, что ничего не понимаешь! Зачем ты терзаешь ее?
– Я – терзаю? Циклоп, что за цветочки ты здесь нюхал? Совсем крышу снесло?
Они стояли и сверлили друг друга взглядами, полными ненависти. У одного чесались кулаки, у другого – когти. Но в драку первым никто не лез. Они только примеривались, выжидали… Одно неосторожное, провоцирующее движение – и они сцепятся.
Стоп!
Нужно остановиться!
Пока они не зашли чересчур далеко.
Здешний климат очень пагубно влияет на их психику.
Даже он, всегда такой сдержанный и никогда не теряющий самообладания, превратился в жалкое подобие Росомахи – по любому поводу готов пустить в ход кулаки.
Но он не поддастся.
Он помнит, какими они были. Там, в настоящем мире.
И как единственный здравомыслящий человек в их маленькой команде, он должен остановится первым. Должен справиться с самим собой, попытаться унять гнев Росомахи и найти успокоительное для Грозы.
– Логан, – он разжал кулаки. – Давай просто поговорим. Хорошо?
– Что ты еще задумал?
– Перестань всех подозревать! Это уже прямо какая-то паранойя!.. Да, ты мне не нравишься. Сейчас даже больше, чем когда-либо. Я знаю, что и я тебе не симпатичен.
– Мягко сказано, Циклоп.
– Хорошо, ты меня терпеть не можешь!.. Так лучше? Отлично. Но причем здесь Гроза?
– Гроза?
– Ты знаешь, о чем я. Каждое общение с тобой расстраивает ее почти до слез.
– Так пусть не общается! – он почти выкрикнул это. – Я к ней не лезу!
– Логан, ты идиот! Не отталкивай ее! Она же хочет тебе помочь.
– Когда вы, наконец, поймете, что я больше не нуждаюсь ни в чьей помощи?! Выходили – спасибо, но не стоит и дальше пытаться кормить меня с ложечки и… жалеть!
– Да кому ты нужен?!
Весь этот разговор – пустая трата времени. С Росомахой вообще нельзя ни о чем разговаривать. Этот дикарь понятия не имеет об элементарной вежливости и правилах приличия. Проще его убить, чем заставить отцепиться от Грозы. И с чего он ее невзлюбил?..
Циклоп уже готов был уйти, махнув на все рукой, признать свое поражение… Но тут он вспомнил, как прошлой ночью еле слышно, прячась от всех, всхлипывала под своим одеялом Ороро. Нет, он сейчас же покончит с дурацкими выходками Логана!
– Слушай, Росомаха, – процедил он сквозь зубы, нависнув над ним. – Если ты еще раз сделаешь Грозе больно…
– Ты единственный, кому я сейчас сделаю больно, – глаза его сузились. – И даже когти не понадобятся.
Скотт внезапно кинулся на него. Сбил с ног и повалил на землю.
– Ты, скотина!.. Она же любит тебя!
– Любит?.. – почти задохнулся Логан. И вовсе не оттого, что локоть Циклопа давил ему на шею. Он даже не попытался высвободиться – настолько он был потрясен.
– Да пошел ты!..
Циклоп отпустил его. Поднялся и зашагал прочь. Даже не обернувшись на оставшегося лежать на земле Логана.
Лес наконец-то кончился. Они вышли на открытую поляну и стали взбираться на очередной холм. Скотт сверлил взглядом спину Логана, шагающего впереди. Интересно, где он ночевал этой ночью? После их «разговора» в лагерь он так и не вернулся. Чем еще больше расстроил Грозу. Появился лишь под утро. Какой-то неожиданно притихший и молчаливый. Может, одумался? За весь день он не проронил ни единого слова. Они тоже молчали. Брели, по колено утопая в синей траве. И ни на что уже не надеялись.
– Вот черт! – Логан замер на вершине холма. – Хотя, этого следовало ожидать.
– Что такое? – подскочил к нему Скотт.
– Сам посмотри.
Внизу, прямо перед ними стоял тот самый домик, из которого они ушли пять дней назад.
– Не может быть… - Гроза в бессилии опустилась на траву.
– Мы все время ходили по кругу. Что теперь, командир?
Циклоп стал мрачнее тучи. Это конец. Мышеловка захлопнулась. Они попались.
– Что ж, – вздохнула Гроза. – Давайте спускаться…
Она сидела на крылечке, обхватив колени руками и уставясь в даль. И ждала, когда неподвижно висящее на небосклоне солнце скатится за призрачную линию горизонта, и выключится свет. Их маленький искусственный мирок – как коробка, в которой держат хомячков. Интересно, сколько обычно живут в неволе хомячки?.. Особенно агрессивно настроенные по отношению друг к другу.
– Можно?
Она вздрогнула при звуках его голоса.
– Росомаха?
– Я подумал, что ты не откажешься от чая. Здесь холодно.
Он протянул ей кружку. Гроза молча взяла ее. Удивленная.
Что это с ним? Очередные проблемы с головой?
Логан сел рядом на ступеньку.
– Ороро…
Он старался не смотреть в ее удивительные глаза. Вместо этого он нахмурился и сцепил пальцы – так, что аж костяшки побелели.
– Наверное, я идиот. Ты столько всего для меня сделала… А я даже спасибо не сказал.
Неужели ты не понимаешь, что мне не нужны ни твои извинения, ни, тем более, твоя благодарность!… Мне нужен ты сам!… И хуже всего, что я не могу тебе этого сказать… Не хочу услышать твой смех. Ведь ты обязательно рассмеешься!… Мои слова только позабавят тебя. Любовь… Да откуда тебе знать, что это такое?!… Для тебя это просто слово. Ничего не значащее… не имеющее смысла…
Он неловко, опасаясь, что она снова оттолкнет его, взял чашку из ее рук и отставил в сторону. Накрыл ее дрожащую ладонь своей рукою.
– Прости меня, Ороро. Я вел себя, как последний кретин… Но это все потому …
Он отпустил ее и резко поднялся.
Да он нервничает!…
– Что, Росомаха?
Он в напряжении замер перед ней.
– Ороро, я… Я хочу сказать, что ты мне… нравишься, – начал он, но тут же резко перебил самого себя: – Нет, не то!.. Неправильно!.. Ты мне не нравишься. Нет. Я… я люблю тебя, – выдохнул он наконец.
Она, ошеломленная, поднялась.
– Я снова сказал глупость?..
Она медленно покачала головой.
Потянулась к его руке, переплела свои пальцы с его пальцами.
И прижалась к нему, желая лишь одного: спрятаться, раствориться в нем.
Почувствовала, как нерешительно и очень осторожно он погладил ее по спине.
Что это? Он умеет быть нежным?…
Скрип ступенек сзади.
– Не мог поужинать в одиночестве? – беззлобно проворчал Росомаха, бросив взгляд на не вовремя появившегося Циклопа.
Гроза повернулась.
На лице – улыбка, в глазах – счастье. Точно такое же, как у Логана.
И тут земля под их ногами закачалась.
Дом, деревья, небо – все вдруг задрожало, вытянулось, исказилось, стало закручиваться вокруг них огромной спиралью смерча, и они находились в самом его центре!.. Окружающий пейзаж сжался, все краски перемешались, мощной волной их подбросило в воздух, завертело в безумном вихре, закувыркало – и затянуло в воронку.
… Взрыв!..
Потом еще один!..
Череда выстрелов – и на них снова ринулись твари.
Огромные, на три головы выше самого высокого человека, с шестью длинными гибкими конечностями, две из которых были механическими и заканчивались цепкими захватами.
Оптический луч, выпущенный Циклопом, свалил одну из них, подобравшуюся со спины к Росомахе. Тот кивнул ему – с меня причитается! – и взлетел на спину следующей, одним движением раскроив толстый защитный панцирь и вонзив сразу все шесть когтей по обеим сторонам ее позвоночника. Тварь издала приглушенный свист, дернулась и бездвижно рухнула на землю, едва не сбив с ног Грозу. Она ловко увернулась, вскинула руки – и еще троих разнесло вдребезги яркой ветвистой молнией.
– Вперед! К порталу! – подгонял их Скотт. – Пока он не исчез!
Продолжая отбиваться, они побежали к бледно мерцающему окну портала, через который проникли сюда. Прыгнули в его раскрытую пасть, и та моментально свернулась за их спинами, исчезнув в яркой вспышке.
Логан первым поднялся на ноги. Отряхнулся, сплюнул землю, скрипящую на зубах, и вытер кровь со лба. Рана уже затянулась.
Повернулся к друзьям.
Скотт и Гроза стояли рядом.
Да, это то самое место, где они вошли в портал. Вон и джип Логана стоит неподалеку.
– Все в порядке? – деловито спросил Скотт.
– Да, – бодро ответила Гроза. – Не волнуйся.
– Слушай, Циклоп, если снова вздумаешь соваться в какой-нибудь портал, меня с собой не зови!
– Ну, Росомаха! – подмигнула ему Гроза. – Неужели тебе не понравилось? Получилась такая отличная тренировка.
– Не сказал бы, что я в восторге. Глупо все это. Да вы посмотрите друг на друга!.. – Логан притворно поморщился. – И вы рассчитываете, что я пущу вас в свою машину? Да ее потом ничем не отмоешь! Сзади побежите. Или полетите, – добавил он, повернувшись к Грозе.
– Логан! Да ты и сам не лучше. Видок такой, будто неделю по лесам шлялся, – Скотт кивнул на его подранную куртку и грязные джинсы.
Почему она лежит прямо на земле, уткнувшись носом в фиолетовую траву?
Гроза схватилась за голову. Откуда это?.. Это ведь не ее воспоминания!
Ты… знаешь меня?
Да. Только не могу вспомнить.
Скотт замер: он просто не верил!
А ты уверена, что он с нами?…
Это как сон, как видение. Ведь вот они – стоят рядом, в своем собственном мире. Они вернулись сюда сразу же после встречи с теми тварями.
Или не сразу?… Было что-то между?…
Яркий свет, бьющий в глаза… Невыносимая боль, раздирающая тело на части… Вкус крови на губах… На тех, что целуют его, шепчут… Пожалуйста, не умирай!… Живи!…
Логан сжался. Эта боль… Она вернулась!..
Мы справимся, Ороро…
Этот мир словно искусственный.
Скорей бы вернуться домой!
Повыть, что ли на Луну?…
Перестань всех подозревать!
Я больше не нуждаюсь ни в чьей помощи!…
Она же любит тебя!
Он умеет быть нежным?…
Испуганные, они смотрели друг на друга.
Так это правда? То, что они вспомнили, было на самом деле?…
Или…
Невозможно!..
Зачем все это?..
Чтобы они смогли понять, что это вовсе не дружба?..
Но почему тогда он оказался вместе с ними? Чтобы увидеть все со стороны?..
Или, все-таки, ничего не было?..
– Логан, – притихшим голосом попросила Гроза. – Расстегни рубашку.
– Зачем? – не понял Скотт.
Ему не ответили.
Глаза Росомахи лихорадочно блестели. Он скинул куртку и, не отрывая взгляда от лица стоящей перед ним Грозы, начал расстегивать пуговицы. Одну за другой…
Сейчас они все узнают.
Он распахнул рубашку и… под ней оказались опоясывающие его тело бинты. С темными следами пропитавшей их крови.
Сдерживаемое целую минуту дыхание вздохом вырвалось из груди Ороро.
Логан продолжал смотреть ей в глаза.
Вздох облегчения?.. Или сожаления?..
Это было. Им не приснилось.
Так что она скажет?..
– Там… перед тем, как нас затянуло обратно, – она волновалась. – Ты говорил правду?..
Ты мне не нравишься. Нет. Я… люблю тебя.
Сказать ей правду?.. Не соврав ни себе, ни ей?.. А нужна ли ей эта правда?
– Да, Ороро. Я говорил правду.
Она улыбнулась.
– Скотт, садись на заднее сиденье. И помалкивай. Нам с Логаном о многом надо поговорить.
Конец